Шум пляски слушая ночной,
Стоим под ясною луной, —
Блудницы перед нами дом.

"Das treue liebe Herz" гремит.
Оркестр игрою заглушит
Порою грохот и содом.

Гротески странные скользят,
Как дивных арабесок ряд, —
Вдоль штор бежит за тенью тень.

Мелькают пары плясунов
Под звуки скрипки и рогов,
Как листьев рой в ненастный день.

И пляшет каждый силуэт,
Как автомат или скелет,
Кадриль медлительную там.

И гордо сарабанду вдруг
Начнут, сцепясь руками в круг,
И резкий смех их слышен там.

Запеть хотят они порой.
Порою фантом заводной
Обнимет нежно плясуна.

Марионетка из дверей
Бежит, покурит поскорей,
Вся как живая, но страшна.

И я возлюбленной сказал:
"Пришли покойники на бал,
И пыль там вихри завила".

Но звуки скрипки были ей
Понятнее моих речей;
Любовь в дом похоти вошла.

Тогда фальшивым стал мотив,
Стих вальс, танцоров утомив,
Исчезла цепь теней ночных.

Как дева робкая, заря,
Росой сандалии сребря
Вдоль улиц крадетъся пустых.

Художник

   Был вечер, и вот в душу его желание вошло| создать изображение Радости, пребывающей одно| мгновение. И он в мир пошел присмотреть бронзу. Только о бронзе мог он думать.
   Но вся бронза во всем мире исчезла, и вот во всем мире не было литейной бронзы, кроме только бронзы в изваянии Печали, длящейся вовеки.
   Это же изваяние он сам своими руками создал и поставил его на могиле той, кого он любил. На моги­ле усопшей, которую любил он больше всех, поста­вил он ато изваяние своей работы, чтобы оно слу­жило знаком любви, которая не умирает, и символом печали, которая длится вовеки. И вот во всем мире не было иной бронзы, кроме бронзы этого изваяния.
   И взял он изваяние, которое он создал, и ввергнул его в большую печь, и пламени предал его.
   И вот из бронзы в изваянии Печали, длящейся во­веки, он создал изваяние Радости, пребывающей одно мгновение.

Творящий благо

   Была ночь и Он был одинок.
   И Он увидал издалека город, обнесенный стенами, и пошел Он к тому городу.
   И, когда Он подошел близко, Он услышал в горо­де топот радостных ног, и смех веселящихся уст, и громкий рокот бесчисленных лютен. И Он постучал­ся в ворота, и некто из привратников впустил Его.
   И Он увидел дом, построенный из мрамора, и впе­реди его прекрасные мраморные столпы. Были стол­пы увиты цветочными вязями, и внутри дома и перед ним горели факелы из кедра. И Он вошел в дом.
   И, когда Он прошел через палату из халцедона и Через палату из яшмы, и вступил в палату пиршеств, И он увидел возлежащего на ложе из морского пурпура, и волосы возлежащего были увенчаны алыми ро­зами, и уста его рдели от. вина.
   И Он подошел к нему, и коснулся его плеча и спросил:
   — Зачем так проводишь ты время?
   И юноша обратился к нему, и узнал Его отвечая, сказал:
   — Я был прокаженным и. Ты исцелив меня. Что же мне делать ныне?
   И Он вышел из дома и шел по улицам.
   И вскоре увидел Он женщину, у которой лицо и одежды были ярко раскрашены и обувь была в жемчугах. И за нею поодаль шел, как за охотником пес, юноша в двухцветном плаще. Лицо женщины было подобно прекрасному лицу кумира, и глаза юноши пылали страстью.
   И Он поспешил за, ними, и коснулся руки этого юноши, и спросил его:
   — Зачем ты смотришь так на эту женщину?
   И юноша обратился к нему, назвал Его, и сказал:
   — Я был слепым, и Ты даровал мне зрение. На что же мне еще смотреть?
   И Он поспешил вперед, и коснулся ярко раскрашенных одежд этой женщины, и сказал ей:
   — Или нет перед тобою иных путей чтобы ходить за ним, кроме пути греха?
   И женщина обратилась к Нему, узнала, Его, и засмеялась, и сказала:
   — Но Ты отпустил мне грехи мои, и путь мой — путь радости.
   И Он вышел из города.
   И, когда Он выходил из города, ,0н увидел, сидящего у дороги юношу, который плакал.
   И Он приблизился к нему, и, коснулся его длинных кудрей, и спросил его:
   — О чем ты плачешь?
   И юноша поднял взоры и узнал Его,, и, отвечая, сказал:
   Я был мертв и Ты воскресил меня! Что же я могу делать, как не плакать!

Поклонник

   Когда умер Нарцисс, разлившийся ручей его радости превратился из чаши сладких вод в чашу солёных слез, и Ореады пришли, плача, из лесов, чтобы петь над ручьем и тем подать ему отраду.
   И, когда они увидели, что ручей превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, они распустили свои зеленые косы, и восклицали над ручьем, и говорили:
   — Мы не дивимся твоей печали о Нарциссе, — так прекрасен был он.
   — Разве был Нарцисс прекрасен? — спросил ручей.
   — Кто может знать это лучше тебя? — отвечали Ореады. — Он проходил мимо нас, к тебе же стремился, и лежал на твоих берегах, и смотрел на тебя, ив зеркале твоих вод видел зеркало своей красоты.
   И ручей отвечал:
   — Нарцисс любим был мною за то, что он лежал на моих берегах, и смотрел на меня, и зеркало его очей было всегда зеркалом моей красоты.

Учитель

   Когда тьма покрыла землю, Иосиф Аримафейский держа в руке сосновый факел, сошел с холма в долину. Он шел к себе домой.
   И увидел он коленопреклоненного на жестких кам­нях Долины Отчаяния юношу, который был наг и плакал. Цвет его волос был подобен меду, и его тело было, как белый цветок, но он изранил свое тело шипами и, вместо короны, покрыл свои волосы пеплом.
   И тот, у кого было большое имение, сказал юноше, который был наг и плакал:
   — Я не дивлюсь, что печаль твоя так велика, ибо, истинно, он был праведник. И юноша отвечал:
   — Это не о нем проливаю я слезы, но о себе самом. И я претворял воду в вино, и я исцелял прокаженных, и я возвращал зрение слепым. Я ходил по водам и из живущих в пещерах я изгонял бесов. И я насыщал голодных в пустыне, где не было пищи, и я воздвигал мертвых из их тесных обителей, и по моему повелению на глазах у великого множества людей иссохла бесплодная смоковница. Все, что творил этот человек, творил и я. И все же меня не распяли.

Чертог Суда

   И вот было молчание в Чертоге Суда, и Человек наг предстал перед Богом.
   И Бог открыл Книгу Жизни этого Человека.
   И Бог сказал Человеку:
   — Твоя жизнь лежала во зле, и ты был жестоким к тому, кто нуждался в помощи, и к беззащитным был ты жестокосерден и груб. Бедные приходили к тебе, и ты им не внимал, и твои уши были закрыты к воплям Моих опечаленных. Наследие сирот брал ты себе, и ты впускал лисиц в виноградник ближнего твоего. Ты отнимал хлеб от детей и бросал его псам, и Моих прокаженных, которые жили в болотах, и пребывали в мире, и славили Меня, ты на дороги гнал, и на землю Мою, из которой Я создал тебя, ты проливал невинную кровь.
   И Человек, отвечая, сказал:
   — Все это я делал.
   И опять Бог открыл Книгу Жизни этого Человека.
   И Бог сказал Человеку:
   — Твоя жизнь лежала во зле, и Красоту являл Я, а ты осквернял ее, и Благо таил Я, а ты проходил; мимо. Стены твоей комнаты были расписаны картинами, и от ложа твоих непотребств ты вставал под звуки флейт. Ты воздвиг семь алтарей грехам, за которые Я страдал, и ты употреблял в пищу то, чего не должно есть, и на пурпуре твоей одежды вышиты были три знака посрамления. Кумиры твои были не из золота и не из серебра, которые пребывают, но из плоти, которая умирает. Ты возливал на их волосы ароматы и в руки их вложил гранатовые яблоки. Ты выкрасил их ноги шафраном и постлал ковры перед ними. Сурьмою выкрасил ты их ресницы и тела их ты вымазал миррою. Ты сам повергался перед ними, и престолы кумиров твоих были явлены солнцу. Ты показывал солнцу твой позор и луне — твое безумие.
   И Человек, отвечая, сказал:
   — Все это я делал.
   И в третий раз Бог открыл Книгу Жизни этого Человека.
   И Бог сказал Человеку:
   Во зле жизнь твоя лежала, и злом воздавал ты за добро и обидами за благость. Руки, носившие тебя, ты покрыл ранами и грудь, вскормившую тебя своим молоком, ты возненавидел. Те, кто шли к тебе c водою, уходили жаждущими, а изгнанников, которые приняли тебя в своих шалашах ночью, ты поспешил! предать на рассвете. Твоего врага, который пощадил тебя, ты заманивал в засаду, и друга, который шел с тобою, ты продал за плату, и тем, которые дарили тебе любовь, ты всегда отвечал только похотью.
   И Человек, отвечая, сказал:
   — Все это я делал.
   И Бог закрыл Книгу Жизни этого Человека и сказал:
   — Истинно говорю тебе, Я пошлю тебя в ад. В ад, Я пошлю тебя.
   И Человек воскликнул:
   — Этого Ты не можешь! И Бог сказал Человеку:
   — Почему не могу Я послать тебя в ад, скажи Мне, почему?
   — Потому что в аду жил я всегда, — отвечал Человек.
   И вот было молчание в Чертоге Суда..
   И, немного замедлив, говорил Бог, и сказал Человеку:
   — Если Я не могу послать тебя в ад, истинно говорю тебе, Я пошлю тебя в Рай. В Рай пошлю. Я тебя.
   И Человек воскликнул:
   — Этого Ты не можешь!
   И Бог сказал Человеку:
   — Почему не могу Я послав, тебя в Рай, сказали Мне, почему?
   — Потому, что никогда, нигде не мог я вообразить Рая, — отвечал Человек.
   И вот было молчание Чертоге Суда.

Учитель Мудрости

   От своего детства он обладал совершенным познанием Бога, и когда он стал юношею, то многие святые, а также благочестивые женщины, которые обитали в свободном городе, где он родился, весьма дивились великой мудрости его ответов.
   И когда его родители дали ему одежду и кольцо взрослого, он поцеловал их, и оставил их, и пошел в мир, чтобы говорить миру о Боге. Ибо были в то время многие в мире, которые совсем не знали Бога, или же имели несовершенное познание о Нем, или же поклонялись ложным богам, которые обитали в лесах и не заботились о своих поклонниках.
   И он обратился лицом к солнцу и пошел в путь, идя без сандалий, ибо он видел, что так ходят святые, и висела на его поясе сумка и маленький сосуд из обожженной глины.
   И, когда он шел по дороге, он был полон радости, которая происходит от совершенного познания Бога, и он пел хвалы Богу неустанно; и через некоторое время он пришел в неведомую страну, и было в ней много городов.
   И он прошел через одиннадцать городов, И одни из этих городов стояли а долинах, и другие были на берегах больших рек, и иные были на холмах. И в каждом городе он находил ученика, который возлюбит его и последует за ним, и также великое множество народа следовало за ним из каждого города, и познание Бога распространилось по всей стране, и многие из правителей были обращены, и жрецы тех храмов, где были идолы, увидели, что вот половина их доходов исчезла, и уже теперь, когда они в полдень били в свои барабаны, только немногие приходили к ним и приносили им павлинов и жертвенное мясо, по обычаю, соблюдавшемуся в той стране до его прихода.
   Но, когда много народа следовало за ним и увеличивалось число его учеников, возрастала и его печаль. И он не знал, отчего печаль его так велика. Ибо он всегда говорил о Боге, и говорил от полноты того совершенного познания Бога, которое Бог сам даровал ему.
   И вот вечером вышел он из одиннадцатого города, который был городом в Армении, и его ученики и великое множество народа следовали за ним; и он взошел на гору, и его ученики окружили его, и множество людей склонило колени в долине.
   И он склонил голову на руки, и заплакал, и сказал своей Душе:
   — Почему я исполнен печалью и страхом, и каждый из моих учеников подобен врагу, приходящему в полдень?
   И его Душа, отвечай, сказала ему:
   — Бог исполнил тебя совершенным познанием Его, и ты отдал свое познание другим. Жемчужину великой цены ты раздробил и хитон из несшитой ткани ты? разорвал на части. Кто отдает мудрость другим, тот обкрадывает себя самого. Он подобен тому, кто отдает свое сокровище разбойнику. Или Бог не мудрее; тебя? Кто ты, делящийся с другими тайною, которую Бог поведал тебе? Я была некогда богата, и та сделал меня нищею. Некогда я видела Бога, и ныне ты сокрыл Его от меня.
   И он опять заплакал, ибо он знал:, что его Душа. говорит ему верно, и что он отдал другим совершенное познание Бога, и что он стал подобен тому, кто ухватился за край Божией ризы, и что вера его оста­вляла его, ибо умножилось число уверовавших в него.
   И он сказал самому себе:
   — Я не буду более говорить о Боге. Кто другим отдает мудрость, тот обкрадывает самого себя.
   И вот, когда прошло несколько часов, ученики его приступили к нему, и склонились до земли, и сказали:
   — Учитель, говори нам о Боге, ибо ты имеешь coвершенное познание Бога, и нет человека, подобного тебе в этом познании.
   И он отвечал им и сказал:
   — Я буду говорить вам обо всем, что есть на небе и на земле, но о Боге я не хочу говорить вам. Отныне и вовек не стану я говорить вам о Боге,
   И они гневались на него и говорили ему так:
   — Ты завел нас в пустыню, чтобы внимали мы слову твоему. Или алчущими отпустишь ты нас и великое множество людей, которым ты повелел следовать за тобою?
   И он отвечал им и сказал:
   — Я не буду говорить вам о Боге.
   И все множество людей роптали и говорили:
   — Ты завел нас в пустыню и не дал нам пищи. Говори нам о Боге, и этого нам будет довольно.
   Но он не ответил им ничего. Ибо он знал, что отдаст им сокровище свое, если заговорит с ними о Боге.
   И опечалились ученики его, и отошли, и множество народа вернулось в дома свои. И многие умерли в пути.
   И, когда он остался один, он встал, и обратил лицо свое к месяцу, и шел семь месяцев, не говоря ни с кем и никому не отвечая. И когда седьмой месяц был на ущербе, он достиг пустыни, и то была пустыни Великой Реки. И, отыскавши пещеру, в которой некогда обитал Кентавр, он устроил в ней свое жилище, и сплел себе циновку из тростника и стал пустынником. И каждый час Пустынник славил Бога за то, что Он позволил ему сохранить некоторые познания; о Нем и об Его дивном величии.
   Вечером, когда Пустынник сидел перед пещерою, в которой он устроил свое жилище, он увидел юношу, прекрасного лицом, но злого, который шел мимо в грубой одежде и с пустыми руками. И вот каждый: вечер с пустыми руками проходил тот юноша, и каждое утро он возвращался с руками, полными пурпура и жемчугов. Ибо он был разбойник и грабил обозы купцов.
   И Пустынник смотрел на него и жалел его. Но не говорил ничего. Ибо он знал, что тот, кто скажет слово, лишит себя веры.
   И вот было утро, и юноша возвращался с руками, полными пурпура и жемчуга, и он остановился, и нахмурился, и топнул ногою о песок, и сказал Пустыннику:
   — Что ты на меня так смотришь, когда я прохожу?
   И что есть то, что я вижу в твоих глазах? Ибо доныне так не смотрел на меня ни один человек. Как терние и как смятение это мне.
   И Пустынник, отвечая ему, сказал:
   — В моих глазах ты видишь сожаление. Сожалени­ем называется то, что смотрит на тебя из моих глаз, И юноша засмеялся с презрением, и закричал на Пустынника жестким голосом, и сказал ему:
   — В моих руках пурпур и жемчуги, у тебя же только тростниковая циновка, на которой ты лежишь. Какое же сожаление может быть у тебя ко мне? И по­чему ты меня сожалеешь?
   — Я жалею тебя, — сказал Пустынник, — за то, что у тебя нет познания Бога.
   — А это познание Бога разве так драгоценно? — спросил юноша и подошел близко ко входу в пещеру.
   — Оно драгоценнее, чем весь пурпур и все жемчуги в мире, — отвечал Пустынник.
   — А у тебя оно есть? — спросил юный разбойник и подошел совсем близко.
   — Некогда, истинно, — отвечал Пустынник: — я обладал совершенным познанием Бога. Но в моем безумии я отверг его и разделил его с другими. И все же то, что осталось от моего познания, для меня дороже, чем пурпур и жемчуга.
   И, когда юный разбойник услышал это, он бросил пурпур и жемчуга, которые он нес в своих руках, обнажил острый меч из гнутой стали, и сказал Пустыннику:
   — Отдай мне тотчас же это познание Бога, которым ты обладаешь, или я тебя убью. Почему не мог я убить того, кто имеет сокровище большее, чем мое сокровище?
   И Пустынник протянул свои руки и сказал:
   — Разве не лучше мне будет идти к далеким чертогам Божиим и славить Его, чем жить в этом мире, не иметь познания о Нем? Убей меня, если хочешь, Но я не отдам моего познания Бога.
   И юный разбойник склонил колени и просил его но Пустынник не хотел говорить с ним о Боге, не отдал ему своего сокровища, и молодой разбойник встал и сказал Пустыннику:
   — Да будет, как ты хочешь. А пойду в Город Семи Грехов, который находится в трех днях пути отсюда, и за мой пурпур мне дадут наслаждениями за мои жемчуга мне продадут радости.
   И он поднял пурпур и жемчуга и поспешно пошел прочь.
   И Пустынник закричал громко, и последовал за ним, и умолял его. Все три дня он следовал за юным разбойником по его пути и просил его вернуться и не Входить в Город Семи Грехов.
   Порою оглядывался юный разбойник на Пустынника, и звал его, и говорил:
   — Ты отдашь мне твое познание Бога, которое драгоценнее, чем пурпур и жемчуга? Если ты дашь мне это, я не войду в город.
   И всегда отвечал Пустынник:
   — Все, что у меня есть, я тебе отдам, кроме только этого. Это же отдать не следует.
   — И в конце третьего дня они подошли; к большим червленым вратам Города. Семи Грехов. И вот из города слышны были звуки громкого смеха. И юный разбойник засмеялся в ответ и хотел постучаться в ворота. И, когда он хотел его сделать, Пустынник поспешил вперед, и схватил долы его одежды, и сказал ему:
   — Протяни свои руки, и своими руками обними мою шею, и своим ухом закрой мои уста, и я отдам тебе то, что осталось мне от моего познания Бога.
   И юный разбойник остановился.
   И, когда Пустынник отдал свое познание Бога, он упал на землю и плакал, и великая тьма закрыла от него город и юного разбойника, так, что он не видел их более.
   И вот, когда он лежал, плача, Некто стал около него; и Тот, Кто стоял около него, имел ноги из меди и волосы, подобные тонкой пряже. И Он поднял Пустынника и сказал ему:
   — Доныне ты имел совершенное познание Бога. Теперь же ты имеешь совершенную любовь о Боге. О чем же тебе плакать?
   И Он поцеловал Пустынника.
   1894