О ВСЕ ВРЕМЕНА и у всех народов целью учения детей ставилось некоторое приобретаемое посредством учения улучшение, некоторое увеличение сил и способностей. Иногда это было только развитие тех сил и способностей, которые уже заложены в самом человеке природой его; иногда посредством учения достигалась некоторая прибавочная ценность, состоящая в том, что посредством прирученных животных и посредством машин обученный человек приобретал новые способы управлять течением своих дел. Вообще же учением достигалось увеличение достоинства человека, расширение его господства как над другими людьми, так и над природой.
Легко видеть, что прогресс в области образования направлен был так: сначала развитие своих способностей, потом увеличение их; сначала подчинение других людей, потом подчинение природы.
В древние века, — которые, впрочем, не совсем кончились и доныне, насколько они характеризовались враждой сословий и племён, — целью обучения было господство в сожитии: учились, чтобы стать воинами, ораторами, очарователями, жрецами. Военное дело, гимнастика, музыка, магия, право, — всё это были науки, возвышавшие человека над другими. Учились немногие. Они господствовали над толпой теми или другими способами. И это ещё не было образование в современном смысле этого слова.
По направлению к нашему времени задачи образовательной деятельности существенным образом изменяются. Требуем, чтобы из школ выходили не юристы, воины или жрецы прежде всего. Но чтобы школа давала людей, достойных для достойного гражданского сожития. По гениальному выражению великого педагога, школа должна была стать мастерской человечности.1 Учиться стали многие. Хотим, чтобы учились все. Стремимся не к господству над людьми, — оно нас не тешит. Хотим господства над природой. Господство над природой нужно нам не само по себе, — оно является нам средством к освобождению от всего, что угнетает жаждущий свободы дух человека.
И школа, чтобы стать на высоте тех запросов, какие предъявляются ей временем, должна поставить свои цели в области единения и свободы. Дети наши должны приготовляться для свободного и дружного подвига жизни. Тогда как нищета и невежество делают нас рабами друг друга, рабами тех, кто случайно стал силен, освобождает нас только владычество над природой вне нас и над природой в нас.
Отсюда следует мысль, прямое выражение которой может на первый раз показаться парадоксом: гуманитарное образование в наши дни должно быть построено не на гуманитарной науке, а на технике и гимнастике. Техника должна быть основой всякой современной школы на всех её ступенях. От самых низших и до самых высших. И неизбежное дополнение техники — гимнастика. Без машины мы не обходимся. Машиной господствуем над природой. Машиной должны научиться управлять. Машина и нам, и нашим детям наиболее любопытна. На всех ступенях обучения она представит наиболее интереса для учащегося. И интерес, привлекаемый к машине, имеет несравненно большее воспитательное значение, чем интерес привлекаемый к какому угодно роду словесного обучения.
И в самом деле: машина на каждом шагу приучает нас к закономерному координированию наших поступков. С книжными познаниями мы можем обращаться как угодно вольно: заученное перевирать, не замечая того; многое пропускать; схватывать верхушки и кончики знаний; вместо дела довольствоваться словами, и созерцание заменять описанием. Машина не позволяет неточного и небрежного обращения с ней. её надо знать совершенно. Несовершенное знание её так же ничтожно, как и совершенное незнание.
Очевидно, что обучение в школах, как оно производится в наши дни, не отвечает никакому живому современному интересу. Потому оно не достигает тех целей, которые выставляются сторонниками рутинных способов школьного устройства, — целей общего гуманитарного развития. Нельзя быть живому развитию на схоластике. А книжное обучение в наши дни решительно выродилось в схоластику. И совершенно напрасно думать, что делу могут помочь какие-нибудь частичные перемены в программах, — уменьшение числа часов, отводимых на изучение древних языков, прибавка часов на математику, сочинение новых наук, — природоведения и отечествоведения. Все это совсем ни к чему.
Одно только средство и есть, которое может возвратить школе принадлежащее ей место в общем ходе развития гражданского общества. Это есть переустройство школы с таким расчётом, чтобы в основу её занятий поставлена была техника, понимаемая, конечно, в самом широком смысле.
Техника в школе нужна не для того, чтобы ученик стал ремесленником — она нужна для того, чтобы ученик стал человеком, овладевшим природой вещей.
Опубликовано:
Новости и Биржевая газета. 1904. № 290. 20 октября.
Примечания:
1 — Выражение принадлежит Яну Амосу Коменскому (1592-1670), чешскому педагогу и общественному деятелю.
