ПЯТЬ СОШЛИСЬ МИЛЛИОНЫ людей для решительной битвы. Что-то будет?
Победит не тот, у кого крепче нервы, как думают германцы, а тот, у кого сильнее воля к победе. Судьба на своём роковом аукционе спрашивает не о том, кто даст больше крови и металлов, а только о том, кто хочет. Кто сильнее хочет? Кто хочет больше? И опускает свой тяжёлый молоток, когда воля одной стороны превозможет над волею другой.
Мы верим, что хотим победы, и что добьёмся её. Бодрые и сильные люди, приезжающие из армии, привозят и доброе настроение. Правда, есть люди безнадёжно-унылые, и рассказы их говорят о другом.
Казалось бы, странно, — об одном месте да разные вести, — но это так. И понятно, почему. Русский мужик, воюющий ныне, сохранил ещё в значительной степени привычку быть недоверчивым и осторожным в разговорах с барами. Говорит то, что может понравиться барину, и думает своё, — Бог его знает, что он думает.
— Ну, что, побьём немца?
— Как есть, побьём!
— Ну, что, не справиться нам с немцем?
— Он, немец-то, хитёр, с ним не так-то просто!
Бодрый спрашивает выздоравливающего:
— Рвёшься в бой?
— Да уж только бы добраться до немчуры, мы ему покажем!
Того же солдата спросит другой иным тоном:
— Не хочется опять в бой?
— Да уж мы своё перевоевали. Известно, кто раз в бою побывал, тому боязно.
И каждый спрашивающий из расспросов выносит своё же. И всё загадочен лик народный. Кому же верить?
Верить лучше тому, чьи слова — слова надежды. Вот читал я на днях, что после войны сильно поднимется народная самодеятельность. В обстановке современной войны от солдата требуется много находчивости, большое умение найтись во всех обстоятельствах, действовать зачастую на свой страх и риск, не ожидая команды. Это воспитывает волю, и потому вернувшиеся с войны оживят нашу жизнь, начнут бодрее и деятельнее строить её; могучее развитие получат кооперативы.
Вот предсказание, полное надежды, и я ему радостно верю. Эта война из обывателя, мужика или мещанина, выковывает гражданина, человека с высоким сознанием своих прав и обязанностей; объекты права превращаются в субъекты права; героическая способность самоотверженно сражаться спаивается огнём и кровью с ясным сознанием целей, которые народ себе поставит.
В нашей следующей войне с Германией наша армия будет состоять из людей, которых уже и мирная жизнь воспитает в привычках стойкой и деятельной гражданственности.
Следующая война? Дай Бог, чтобы её не было. Но я боюсь, что германцы долго ещё не дадут нам прочного мира. Недаром они так внимательно следят за нашею жизнью. И, может быть, ещё долго будут ударяться о наши границы волны тевтонских нашествий, — до той поры, пока прочная гражданственность не скуёт из России чертога несокрушимого.
Опубликовано:
Биржевые ведомости. 1915. № 14919. 22 июня. (Утренний выпуск)
