 |
|
 ТЕЧЕНИЕ ЭТОЙ ВОЙНЫ Германия успела уже потерять почти все свои колонии,1 но это, кажется, не смущает германцев. Они уверены в том, что победят. Да и отчего им не иметь этой уверенности? На их пути к победе стоят только плохо приготовившиеся к войне враги, и нет на этом пути ни Мясоедовых с их покровителями, ни драконов, стерегущих золотое руно, ни всесильных бумаг, запечатленных гербовыми марками.
Если и несовершенная победа, то всё же игра кончится, в худшем для них случае, — так должен думать германец, — в ничью, и колонии вернутся. Граф Рорбах2 пишет, что Германия, в сущности, только начала собирать колонии. На очереди стоит бельгийское Конго, португальская Ангола, и ещё обширные земли в средней Африке. Всё это земли не очень ценные, и очередная задача Германии, по мнению графа Рорбаха, в том, чтобы приискать колонии ценные. Он дипломатически умалчивает, где именно лежит этот германский колониальный рай; русская газета, перепечатавшая его мнение, вскрывает смысл загадки: таким германским раем являются теперешние турецкие владения. Для того и нужна железнодорожная линия Берлин-Багдад.3
Мне кажется, что загадка двусмысленна, и допускает ещё и другое решение.
Что Малая Азия! Далеко Малая Азия. Ведь не в Малой Азии госпожа Гинденбург получила в наследство громадные земельные поместья, и не турецкий эфенди4 рассказывает в газетах о том, при каких обстоятельствах он приобрёл часть этих земель.
Уже второе столетие продолжалась постепенная колонизация восточной европейской равнины германскими землепашцами. Институт частной земельной собственности иностранцев захватывает всё большую и большую часть русской государственной территории. В том, построенном трудами многих поколений, великолепном и обширном чертоге, который российский гражданин, на каком бы языке он ни говорил в своей семье, считает по праву своим родным домом, многие покои, и весьма преизрядные, оказались собственностью чужих людей, тех самых, которые, нося личину дружбы и коварно поддерживая в нашем доме дурные порядки отжившего строя, готовились полвека к нападению на наш государственный чертог. Было даже такое время, когда германцы привлекались на наши земли даровыми наделами и льготами.5 Кому-то казалось, что земля наша слишком велика и обильна.
А между тем, с этой великой и обильной земли русскому мужику постоянно приходилось куда-то бежать, за тридевять земель переселяться. Угнетаемый последствиями искусственно поддерживаемого невежества, русский мужик никак не мог наладить уплотнения своего землепользования, и уже при довольно крупном сравнительно наделе начинал страдать от малоземелья. В последние десятилетия он усилено принялся заселять дикие пространства Сибири.
Получилась картина, не лишённая назидательности: в то время, как генерал-лейтенант прусской службы Гинденбург,6 господин высокой культуры, посещал имения своей супруги и принимал подносимую ему местными мужиками хлеб-соль, наши сиволапые шагали за Урал, хороня в попутных городах и сёлах во множестве погибавших младенцев, и потом, в суровом своём новоселье, обливали кровавым потом негостеприимную почву далёких пустынь. Когда же вспыхнула война, российский гражданин, проливая свою многоценную кровь, защищал, среди других сокровищ родного края, также и частную собственность госпожи Гинденбург от того вреда, который могли бы ей причинить армии Бем-Ермоли или Данкля.7
Если бы у германцев было больше свободных денег, или если бы они рискнули обратить своё накопленное для войны золото на мирное завоевание России, то ничто не помешало бы им купить и гораздо большие участки российской территории: земля, которая продаётся, достанется тому, кто больше даст. Такое внедрение иностранцев, даже враждебных нам и явно замышлявших войну с нами, основывалось, конечно, на несомненных юридических нормах. Уж если когда-то было произведено расщепление единого по существу понятия "родная земля" на два различные понятия: "государственная территория" и "частная земельная собственность", то это расщепление должно было наконец, в процессе исторического развития, вскрыть свою роковую противоречивость. И это вскрытие пришлось испытать нам. Как страна, экономически более слабая, Россия испытывает невыгоды этого расщепления; экономически более сильная, Германия извлекла из него достаточные выгоды, и намерена, конечно, извлечь большие.
Германия думает, что ей нужны колонии, и ей представляется случай не ходить за ними далеко. Азия и Африка имеют ещё много девственных земель, но зачем они, если не колонизована до конца восточная Европа? Земля восточной Европы ценнее африканских земель, культурнее их, ближе, и даёт возможность иметь колонии в одной меже с метрополиею.
Мы должны знать, что предстоит нам и потомкам нашим, если мы допустим торжество Германии. По реке Лабе жили славяне, что от них осталось на германской Эльбе? Бранный Бор был славянскою землёю, но об этом напоминает только отголосок его имени в названии Бранденбурга. Город Москау уже настроил немало домов в отвратительном стиле модерн, которые не оскорбят мюнхенского или берлинского вкуса, и ярмарка в Нейгарде-ам-Волга будет очень милым дополнением к Лейпцигской ярмарке. Раньше Урала не остановится победоносная Германия.
Что надобно нам для того, чтобы Россия победила в этой первой русско-германской войне? Достаточно ли для этого наготовить много снарядов, пушек, пулемётов, противогазов и других вещей, или необходимо, сверх того, сказать магические слова, бросить в толпу могущественные лозунги, освободить скованные силы всего народа и все их бросить на защиту родины? Год войны, подсказавши этот вопрос, даёт на него и недвусмысленный ответ. Счастлив тот, кто в наши дни, вопреки всему, верит в Россию: верный до конца будет утешен.
Германия опять верит в свою победу! Но да не будет так! Германия, возомнив себя богоизбранною страною сверхчеловека, стала на роковой для неё путь, и на этом пути ей грозит участь иного, действительно богоизбранного племени, которое за святое величие возвещённых через него законов платится веками рассеяния и гонений. Был свой час истины и величия у Германии, когда её философия и её искусство навсегда вошли в сокровищницу всечеловеческой культуры. Слишком быстро истощила Германия своё историческое призвание, и в недобрый для себя срок она вызвала на борьбу с собою ещё не явленные миру духовные силы славянства.
Как бы ни кончилась эта война, мир в Европе уже невозможен без конечного торжества славянства или германизма. Или Германия расширится до Урала, или и она испытает на себе роковое упрямство России, и Германия после монголов, после Польши, после Швеции, Наполеона. Никогда не начиная ни с кем ссоры, уже не раз испепеляла Россия восставшие на неё силы.
Оглянемся на нашу историю: татары завоевали всю нашу землю; медленно и упрямо отбивались мы от них, освободились от их ига, но и потом терпели их нападения, и наконец принуждены были поглотить татарские царства. Долго и упорно враждовала с нами Польша, и уже наконец Владислав стал царём и великим князем Московским, но качнулись роковые весы судеб, и русский император венчался польскою короною. Карл XII и Наполеон I наслаждались в свой срок миражами побед над нами, но горько было их пробуждение.
После всех этих испытаний опять враг ломится в нашу страну, самое имя которой должно было бы наводить ужас на завоевателей, опять увлечён роковою мечтою безмерности её пространств. Что же, или Германия и в самом деле расколдовала зарок, положенный на нас судьбою? И её высокой науке не страшны суеверные заклинания нашей седой колдуньи-истории? Но ведь наука открыта всем. Лить пушки и готовить снаряды сумеет не один германец. И вокруг Германии немало стран, которые в свой срок сумеют разделить её земли, как делились и раньше земли великих государств.
Опубликовано:
Биржевые ведомости. 1915. № 15047. 25 августа. (Утренний выпуск)
Примечания:
1 — К началу Первой Мировой войны у Германии были две колонии в Африке — Восточная Африка, Юго-Восточная Африка (совр. Намибия), и одна в Азии — Земля Вильгельма (совр. Папуа-Новая Гвинея). Все они были заняты колониальными войсками государств Антанты.
2 — Пауль фон Рорбах (1867-1955) — руководитель Пангерманского союза, крайне правой политической партии Германии.
3 — Строящийся участок железной дороги Берлин-Багдад (так называемой "Восточной линии") от Босфора до Персидского залива был в начале ХХ века постоянным объектом напряжённости, так как затрагивал интересы Турции, России, Франции, Германии и др. государств. Строительство железной дороги было завершено лишь к концу 1930-х гг.
4 — Звание принцев султанского дома в Османской империи, а также почётный титул различных придворных должностей.
5 — Разумеется политика Екатерины Великой и Александра Второго, направленная на поощрение заселения немецкими колонистами пустынных и малонаселённых территорий причерноморской России, и средней Волги.
6 — Пауль фон Гинденбург (1847-1934) — германский военный и политический деятель. В Первую мировую войну командующий войсками Восточного фронта. В 1925-1934 гг. рейхспрезидент Германии.
7 — Эдуард Бем-Ермоли (1856-1941), Виктор Данкль (1854-1941) — генералы австро-венгерской армии.
|
|
